Вчера позвонил старый друг, которого не слышал уже лет пять. Да и вообще он из поля зрения пропал. Крайне интересная персона. Впервые я с ним познакомился в 1995 году, когда в компании с двумя бывшими однокурсниками ездил в стихийную поездку в деревню Кургеницы в Кижских шхерах, где проходили практику у А.В. Коросова (как-то я про его практики уже писал) второкурсники. По пути то ли туда, то ли обратно мы провели день на острове Кижи, где занимались своими полевыми исследованиями аспирант Коросова Тимур и дипломник Серёжа. Именно тогда я увидел, что Кижи – остров побольше того кусочка, на котором толкутся туристы. Там есть даже три деревни: Ямка, Васильево и Кукуево. Третье название – неофициальное. На официальном языке это место называется «Посёлок реставраторов». Не знаю, живёт ли там хоть один реставратор, да и сам «посёлок» состоял из четырёх домиков барачного типа, один из которых занят местным отделением милиции. В один из этих домиков мы пошли с Тимуром за хлебом.
«Там прикольный мужик живёт»,- рассказывал Тимур. «Мы его называем «Положительный Зек». Сложил печку, печёт хлеб. Все Кижи снабжает». В Кукуево подходим к приземистому бараку, имеющему четыре-пять входов, неравномерно прилепленных с разных сторон. По идее, там должно было быть две половины, но строение претерпело многочисленные перекройки и перепланировки по числу проживавших там семей и одиноких граждан. Правда, половина куда мы вошли, тогда была нетронутой. Пройдя полуразгромленную веранду (в память мне врезалась такая деталь, как пластиковая бутыль с водой, подвешенная к потолку) мы оказались в небольшой комнатушке, одна из стенок которой составляла стенку огромной печи. В комнате тоже царил бардак. Лампочка без абажура, небольшой стол в муке, на котором лежала потрепанная книжка без обложки, очки и стоял старый выщербленный заварочный чайник. Стоило Тимуру позвать хозяев, откуда-то почти из стены появился жилистый лохматый мужичок, голый по пояс и в заношенных трениках. Это и была моя первая встреча с «Положительным Зеком» или Мишей. «Слушай, дочка спит»,-прошептал он. « Давай на крыльцо». Мы попятились на крыльцо. Разговор предстоял не совсем в том ключе. «Слушай. Я не пёк пока сегодня. Ночью буду печь». «Что же делать?»-почесал голову Тимур. «Ну, если тебе не западло, я чёрного могу вчерашнего дать. Буханка осталась. Полторы. А за белым - завтра».
В это если не весь Миша, то некая его существенная часть. Тогда я ещё не представлял, что проведу на Кижах с десяток полевых сезонов, и что в этот самый дом буду приходить не только за хлебом.
Где-то у меня лежит вырезка с журнального интервью из «Итогов» тогдашнего директора Кижей Лопаткина, где то тот старательно описывает свои подвиги. Там есть фотка интерьера Мишкиного дома, да и сам Миша поминается. «У меня есть человек, Миша Логинов. Приходит ко мне, объясняет, так мол и так, отсидел срок, хочу работать. А я его спрашиваю: «Что ты умеешь?» - «Печи класть, хлеб печь». Теперь у нас есть свой хлеб».
Сам Миша – кадр ярчайший. Чтобы его описать, никакого поста в блоге не хватит. Про криминально прошлое не будем, хотя кое-какие интересные события произошли прямо перед моим прибытием на Кижи. Сам Миша несколько сумасшедший и шебутной, и главное, очень общительный. С 1996 года я был на острове каждое лето, и Мишу, как источник хлеба, никак не мог минуть. Апогеем моего пребывания был 1998 год, когда я просидел на острове всё лето, и большую часть этого лета со мной было несколько студентов. Мы были тоже весьма общительны, посему контакт с Мишей был налажен прямо сам собой. Пили с Мишей чай, пилили ему дрова, а он давал нам свою лодку, чтобы возить громоздкие ящики-фотоэклекторы с одного мыса на другой через губу. Хлеб в итоге мы брали у него бесплатно. Весёлое было времечко.
Той же зимой я нагрянул к нему на новый год. Ходили выпиливать полыньи в толстом прозрачном льду и ставили большие неуклюжие орудия лова, катиски, куда ловилась онежская плотва. А по вечерам мы сидели, и за очередной кружкой чая слушали его радиоприёмник. Нет, не транзистор для вражьих голосов, а настоящий коротковолновой военный агрегат, весящий полтонны. Возможно, он ловил и переговоры местной милиции, но они шифровались. Хотя Миша как-то бахвалился, что у него есть записи с копроматом на всё местное начальство, но думаю, приукрашивал. Он вообще иногда любил что-то эдакое рассказать. Например, про то, как в 1986, ещё до до того, как в первый раз набедокурил, прогремел на всю страну в «Комсомольской правде» со статьёй «Десять вопросов Михаила Логинова». Я тогда перерыл подшивки комсомолки за 1986, а также 1985 и 1987 года, но такой статьи или хотя бы заметки так и не обнаружил.
А вот переговоры экипажей судов с домами слышали. Некоторые моменты Миша пересказывал с уморительной интонацией. Что-то в этом было. Украинские моряки, стоящие где-то на рейде в жарких странах, их лялястые жинки на ридной неньке, а их разговоры слушают на зимней ночью под звёздным небом на заснеженном острове в Онежском озере, прямо рядом со знаменитыми церквями, пекарь-бывший зек и аспирант Института биологии.
Время шло. В домик на химполигоне меня больше не селили, начав кидать по разным баракам, которые потом тоже сносили. В 2001 и 2002 годах я уже останавливался на острове у Миши. Столовался у него же. В целом, это было весьма удобно, несмотря на общий беспорядок, царящий в его доме. Естественно, выражая благодарности в диссертации, я не мог Мишу не упомянуть, ибо в мои полевые работы на Кижах из сотрудников Музея он внёс как никто большой вклад.
Несмотря на облик эдакого рубахи-простачка, Миша оказался феноменально начитан. Сам он об этом говорил так: «Книжки то я читать начал только в тюрьме. Когда времени много появилось. А до это был дураком». В соответствие с этим принципом, своего сына (тоже Мишу) он воспитывал довольно жёстко. «Лучше сейчас я на него орать буду, чем потом надзиратель в тюрьме». Правда, не шибко помогло. Видать, Логиновым, чтобы дойти до ума надо пройти стадию оболтуса. Ну да ладно, не о младшем Логинове пока речь. Впрочем, оцените такую деталь. Сколько раз Миша был женат, я уже не знаю. Не меньше трёх. Скорее, четыре. Я видел только его последнюю жену, Машу. От двух предыдущих у него было по сыну, оба Миши. Ладно, в этом ничего особенного нет. Особенное начинается дальше. Та дочка, которая у него была, когда я впервые пришёл старшая. Её назвали Маша. Года через три у Миши родилась вторая дочка. Её назвали… тоже Маша. Сам Миша объяснял это так: «А чего лишние имена запоминать? Буду пытаться, пока ещё сына не сделаю». Жена, правд, с этим не согласилась, и третью дочку назвала Надей. Об это факте Миш рассказывал, как о диком фолте. Наконец, после третьей дочки родился третий сын, названный, естественно, Мишей. Сколько у Миши детей сейчас, я не знаю. Но шесть – уже приличная цифра. Оценили колорит? То-то.
Несмотря на кажущуюся щуплость, Мишка очень жилистый и мощный. Как-то разгружали муку с бота. Пока я, пыхтя, тащил один 60-килограммовый мешок, Миша брал на каждое плечо по мешку и спокойно шёл.
К сожалению, в 2003 году в процессе неких пертурбаций, Миша с Кижей уехал и поселился с семьёй в селе Сенная Губа на соседнем острове в двенадцати километрах от Кижей. Однако, летя на новый год-2004 с подружкой, я опять встретил его в аэропорту. Единственная связь с Кижскими шхерами была через вертолёты Авиалесоохраны, базирующиеся в местном аэропорту «Пески». Я тогда за две недели бегал в аэропорт, покупая заранее билеты. Естественно, в день отлёта (это было чего-то 29-30 декабря) в сарае, гордо называвшемся «Аэропорт» была жуткая толпа людей с билетами, и без оных. Миша, ессно, принадлежал ко второй категории. «А вот не знаю как, но у меня такое чувство, что улечу», - хитро сказал он. И улетел таки, шельмец.
Ну а потом из вида он пропал. У меня был номер его мобильного, но как-то пересечься не получалось: я в Сенную губу не ездил, Миша клал печи где-то по всей Южной Карелии, вобщем, не пересекались. Тем не менее, пара Мишкиных фоток почти из этого периода нашлись.
![](https://blogger.googleusercontent.com/img/b/R29vZ2xl/AVvXsEhvYLawou6TODizgNP6fSnYBPZpX7MdDZehyTb80s3JEgz5TbGaxkX002jPuD55qaMlcb10swP8xjP8NtsFYUZHRb1J-2u5PCtPonB3XEuRCEJICXcZSLr4OQyzcd-P0evtrmNJ0o9rdqs3/s320/misha.jpg)
![](https://blogger.googleusercontent.com/img/b/R29vZ2xl/AVvXsEg0e6sFshIYt2qbp_By_jhNRIR5Ut9hVHLGdB5rfaDLz2Z_I1h9ozAG1QgAuSsty_0Yw4HzKZMQnDKj1FL-nm3R-JHSMzBJiS48mm25x2CmI5P1yiZ92W7qzdzx1lZKw6jmpnjv4MfrCL-H/s320/misha2.jpg)
Прошлым летом, когда на меня собирался свалиться знакомый байкер, решил позвонить Мише на предмет как им пробраться на Кижи. А номер то уже не действует.
А тут вчера звонит сам. После сумбурного приветствия начинает нести какую-то пургу про ЖПРС-модем и торренты. Типа много интересного видит, а скачать не может – скорость маленькая. Я поддерживаю разговор. Ну чо, если надо – давай, скачаю, что тебе нужно. Болванки тока засылай или винт приноси. Сколько стоят? А хрен их знает, сколько они сейчас стоят. Так минут семь проговорили, но ясно, что нужно то бедолаге что-то другое. Тем не менее, повесил трубу, ничего не сказав. Но уже вечером звонит, и переходит к делу: «Слушай, я тут у Коросова денег занимал. Вчера он звонит, не могу ли я отдать. А у меня щас такая ситуация, денги после девятнадцатого апреля будут. Ты не можешь ему отадть, ну, скажем, тысячи полторы…» «А сколько ты занял то?» «Да пять тыщ». «Ну, пять тыщ и отдам». «Не, ну чего тебя грузить неподъёмной суммой».
Полтора года назад один хороший человек взял у меня полторы штуки баксов «на две недели». Отдаёт до сих пор. Но Миша - случай совершенно особый. Я был счастлив, что наконец могу расплатиться за хлеб, за лодку и за зимние вечера на Кижах. Хотя, нет. Зимние вечера – они бесценны.
А в Сенную Губу выбраться бы надо.
Комментариев нет:
Отправить комментарий