Гиперборея-2019: унесённые ветром

После того как несколько лет назад конкурс снежных и ледяных скульптур на зимнем фестивале «Гиперборея» был испорчен зимним дождём, естественно, приходилось следить за прогнозами погоды. Прогнозы были не очень стабильными, но обнадёживающими: на смену оттепели, грянувшей за неделю до назначенной даты пришёл лёгкий морозец, который точно так же сменился лёгкой оттепелью. Небо то разъяснялось, то подёргивалось тучами. Временами начинал сыпать мокрый снег. Вечером 15 февраля, после «Щелкунчика» в музыкальном театре, мы, под порывами холодного ветра пошли посмотреть, что же там в этих неблагоприятных условиях наваяли. Ну, снежные скульптуры были ещё в процессе дошлифовки, тем не менее, что-то разглядеть было можно. А вот скульптуры ледяные, в большинстве своём были накрыты плёнкой, а в ряде случаев ещё пребывали в виде отдельных блоков. Меньше всего повезло снежной копии Успенской церкви, стоявшей у городской администрации, у которой отсутствовала главка. Я тогда решил, что её, наверное, ещё не водрузили, но как потом оказалось, она уже отвалилась. Мы обошли скульптуры походкой пингвинчиков, поскольку подтаявший за день снег начал замерзать, и было откровенно скользко.

Утром 16 февраля небо было ясным, но температура по-прежнему болталась около нуля, так что походка пингвинчиков была по-прежнему актуальна. Мы побывали у скульптур относительно рано, ещё до того как толпа позавтракает и вывалит смотреть на зимние диковинки. Ну, на сей раз всё было, в основном, уже в порядке, хотя кое-где запоздавшие скульпторы ещё продолжали ваять. В частности, вот этого «Шута Балакирева» продолжали пилить ещё в первом часу дня, хотя конкурс, по идее, открывается в двенадцать.

Катарсис Шарля Лонсевиля

Мы показали вам драму «Пиф-паф»,
Охотник и заяц: кто прав, кто не прав?

На прошлой неделе приезжала в гости сестра. А это обозначает обширную культурную программу. За пять дней я три раза побывал в театрах. И вот ведь какое дело: если тебе в театре понравилось, пусть даже и не всё, писать ничего не хочется. В двух из трёх случаев мне и впрямь нечего написать. Но вот после оперы «Карельский пленник», созданной в прошлом году по мотивам повести Паустовского «Судьба Шарля Лонсевиля», пришла пора собрать мысли в кучку.

Речь в обоих произведениях идёт о пленном лейтенанте Наполеоновской армии, который, после её разгрома, работает инженером на Александровском заводе в столице Олонецкой губернии. Сразу оговорюсь, что «Судьбу Шарля Лонсевиля» я не читал, и её содержание знаю весьма примерно. Так что не знаю, были ли в книге Наполеон, Александр I и взрыв пушки во время испытаний прямо в заводском цеху (выглядит сие довольно странно, скажу я вам).

Но вот романтической барышни-дворянки, влюблённой в главгероя, и её ревнивого жениха-городового там точно не было, это обозначено прямо в программке к опере. Стало быть, скорее всего, и бабки-ведьмы, у которой ревнивый жених пытался вернуть свою невесту, которую коварный француз вот-вот уведёт.

Ну да это всё не имеет ровно никого значения. Опера ведь – самостоятельное от книги произведение, и оцениваю я исключительно её. Ведь так?

Так вот опера мне практически не понравилась. Прямо с названия. Собственно, карельского в ней три момента. Все три нелепых и притянутых за уши. Во-первых, это перебивки между сценами, в которых на заднем плане тащат лодку с женщиной, играющей на кантеле, а на переднем – кривляются две японские балерины в костюмах жёлтых птиц с хохолками.

Канарейки что ли? Не, я понимаю, что режиссёр, далёкий от природной среды, изображал «просто птичек». Но вот мне какой-то связи с реальностью хотелось бы.

Птицы, очевидно, изображают моменты основного сюжета, которые пойдут после их интермедий: к примеру, пойдёт речь о сожжённой Москве – они типа вокруг костра пляшут, пишет главгерой письмо невесте в Париж – они прыгают с кусочком бумаги. Выглядит это всё просто как передразнивание сюжетной линии, и зачем эти птицы вообще нужны – я, честно говоря, не понял.

Таллинн в снегу

Специальная вылазка для фотографирования красот вечернего Таллинна была запланирована ещё на август прошлого года, когда ещё достаточно тепло для комфортных прогулок, но по вечерам уже достаточно темно для вечернего шарма. Был куплен и штатив, и специальный рюкзак побольше нормального, куда бы он влез, но поездка не состоялась. Во-первых, оказалось, что в конце августа (и даже в начале сентября) с дешёвыми гостиницами в городе Таллинне как-то плохо. Ценник, в основном, начинался уже от пятидесяти евро. Ну а, во-вторых, по прогнозам погоды были сплошные тучи-дожди. Скрепя сердце, поездку пришлось отложить «до лучших времён».

Ну, уже во время нынешней вылазки было до жаловорочанья. Приехал? Вот тебе один вечер в Таллинне, и делай, что хочешь. Хорошей погоды не обещали прогнозы, не было её и с утра. Я приехал автобусом из Тарту, закинул вещи в каморку Папы Карло, носившую гордое название Hostel 31, сходил в Таллинский университет, где попил кофе с аспирантом Мартином, закупился эстонскими конфетами в фирменном магазине «Калева», и к шести часам пошёл с фотиком и штативом на охоту. К тому времени погода испортилась окончательно: мало что тучи так и не разошлись, так ещё повалил мокрый снег. На нечищеных тротуарах европейской столицы ощущался явственный гололёд, и, морщась от мокрых капелл бьющих в лицо и делающих непригодными для глядения очки, я прикидывал, как бы не грохнуться в снежную кашу.

Тарту в тумане

Ну что ж, выкладываю фотоулов с эстонского выезда, прошедшего на прошлой неделе. Наконец-то я дорвался до возможности поснимать вечерние эстонские города со штатива. Штативом я уже пользовался и во Вьетнаме, и в Москве, но тогда это был маленький китайский штативчик, основным достоинством которого (ну, не считая того, что это просто штатив) являлось то, что в сложенном состоянии он влезает вместе с фотоаппаратом в стандартный городской рюкзачок, ну и весит он меньше четырёхсот грамм. Но этот штатив пока лежит в Москве, а в Эстонию я ездил со штативом Ecopod E-134 от канадской фирмы  Recam, который купил даже раньше, и который ждал своего часа до сих пор. Ожидаемым образом, при съёмке он намного удобнее китайской поделки. Телескопические ноги делятся не на четыре, а на три секции (его раскладывать быстрее), он прочнее и устойчивее, в разложенном состоянии камера стоит почти на уровне лица, повороты камеры во всех трёх плоскостях (кроме, может быть, крена) очень удобны. Кроме того, у него есть съёмная площадка, которую можно прикрутить к фотоаппарату, после чего за секунду, как ставить камеру на штатив, так и снимать с него и убирать в чехол. Неудобно одно: он больше, тяжелее, и его приходится таскать отдельно, не в рюкзаке.

Из-за этого съёмки вечернего Тарту я отложил на последний вечер. Благо дело, прогнозы погоды именно на этот вечер были лучшими. До этого у меня груза было и так достаточно, так что тащить с собой ещё штатив в отдельном чехле совсем не хотелось. Но вечером 31 января, когда стемнело, я, наконец, вышел из института, держа на плече чехол со штативом. Небо было почти ясным, ожидался хороший вечер для фотосъёмок.