Папонт в Албании

Мirëmbrëma! Что по-албански обозначает "добрый вечер". Сбылась ещё одна детская мечта. Я приехал в Албанию. В подростковые годы меня сильно интриговала эта своенравная маленькая страна на Балканах, где всё собственное и исключительное. Одни названия географические чего стоят: Дуррес, Саранда, Гирокастра, Шкодер, Кукес, Пешкопия... Один раз я даже Албанию видел во сне, и вот она наяву. Впрочем, пока я довольно сильно устал, и видел пока мало ещё что. По первым ощущениям - похоже на Украину. Неспроста ВВП на душу населения близкий.

В Тирану летел опять "Турецкими авиалиниями". Стало быть, опять пересадка в Стамбуле. Как ни странно, перелёт в Тирану с трёхчасовой паузой вымотал больше, чем трансатлантик в Сан Паулу. А в Тирану из Стамбула всего то лететь полтора часа. Возят турки неплохо, а вот аэропорт у них жопошный. Это я бесплатного вайфая опять не нашёл.

О коррупции или почему я ни за что не буду голосовать за Навального

Некоторое время назад Кремнёвы записывали свою младшенькую в детский садик. Приходят, значит, к заведующей. Та начинает стандартный разговор в стандартных дурашливых тонах, коими взрослые разговаривают с детьми.

«Ну что, девочка, как тебя зовут?»

«Катя», - привычно представляется младшая Кремнёва.

«А как папу твоего зовут?»

«Олег», - блещет знаниями Катя.

«А маму как зовут?»

«Мама!» - недолго думает Катя. Посмеявшись, заведующая перешла к более насущным вопросам.

«А кем, Катенька, твой папа работает?»

Катеньку вопрос поставил в тупик. Мама подсказывает: «Ну, что папа на работе делает?»

«Рыбу кормит!» - отвечает Катя.

«Дааа?» - удивляется заведующая.

«Папа у нас старший рыбовод», - объяснила Алексеевна.

«Рыбовод? А что же вы без рыбы пришли?» - всё тем же дурашливым тоном продолжает заведующая.

«Простите?» - нахмурился Николаич.

«Ну, вот у нас есть папа-рыбовод (она даже назвала фамилию, Олег потом подтвердил: да, есть такой), так он всегда в садик форель приносит», - объясняет нечто само собой разумеющееся заведующая. «Ну ладно, родители, я вас слушаю. Итак, чем вы можете помочь нашему садику?»

Мама, поперхнувшись, объяснила, что они вообще-то здесь для того, чтобы садик им помог, но если садику что-то надо, пускай он, в лице своей заведующей, озвучит запрос конкретней. Конкретного запроса заведующая почему-то сразу не озвучила. Вместо этого всё с теми же прибауточками они пошли осматривать сам садик. Катька в новом помещении освоилась быстро, она вообще быстро осваивается в новой среде, и уже через несколько минут начинает резвиться.

«Какая шустрая у вас девочка», - задумчиво сказала заведующая. «Ну что ж, значит, для вашей шустрой девочки нам нужен… велотренажёр!»

Кремнёвы сперва восприняли это буквально и начали недоумевать, где же в Петрозаводске можно найти детский велотренажёр? Да и чем поможет один тренажёр на всю группу? Они что, по очереди будут на нём кататься?

«Да нет, вы не так поняли», - замотала головой заведующая. «Тренажёр можно и взрослый. Для воспитательниц».

А чо? Воспитательницам же тоже нужно думать о хорошей физической форме.

«В общем», - рассказывала мне Алексеевна, «Я то к подобному была готова, а вот папа у нас был шокирован».

«Да не то, чтобы шокирован», - поморщился Олег, «Мне с подобным приходилось иметь дело.  Но вот чтобы так беззастенчиво…»

Августовские виды

Затра опять обещают дождь, но вообще последнюю неделю в Петрозаводск вернулось лето. Сегодня температура поднималась ажно до +27 градусов. Да и сейчас, несмотря на опускающийся вечер, на улице +25. В институтском здании нараспашку открыты окна, создавая ужасные сквозняки, из за которых (возможно) у меня никак не проходит простуда после немецкого нашествия. Ничо, в отпуске отогреюсь. А пока слазил на крышу, запечатлеть уходящее лето.

Дверь на крышу тоже была открыта нараспашку. Сегодня я там лазал не один. На старом вьючнике стояло странное сооружение. Пиранометр – прибор для измерения солнечной радиации. Видимо, кто-то из водников поставил.

Профи

Не люблю снимать людей, да и особо не умею. Можно сказать, потому что не умею. Нормально живые сцены можно снять только через хороший телевик. В противном случае, твой предмет замечает, что его снимают, и, в лучшем случае, хана естественному поведению. Ещё, правда, можно снимать людей, увлечённых процессом. Например, фотографов. Есть в этом какой-то панк – снять фотографа за работой.

Я даже не знаю его фамилии. Просто Марк. Фотограф из журнала GEO, ездивший с нами с полным рюкзаком фототехники, правда, немного меньшим, чем арсенал профессионального фотографа в моих представлениях.

Soso lala

Почти две недели я сюда ничего не писал, ибо каждый день был занят, а по вечерам, когда возвращался домой, был сильно уставший, да в последние дни ещё и простуженный. Максимум, на что меня хватало, запостить пару картинок в микроблог и в фейсбук. Вот сегодня удалось немножко передохнуть.

В принципе, чем я занимался, как раз из микроблога и можно увидеть. Полевая экскурсия Грайфсвальдского университета в Южную Карелию. 25 студентов, 2 предпода полюс в нагрузку журналистка и фотограф из журнала “GEO”. Это значит, каждое утро в девять часов мы стартуем на институтском транспорте (пазик и «соболь») от хостела в центре, где они остановились, целыми днями бродим по лесам и болотам и возвращаемся только вечером, причём каждый день всё позже и позже.

Нижняя Педья

Каждый биологический симпозиум обязательно имеет свою экскурсионную программу. Во многом являющуюся самодостаточным мероприятием, помимо самого симпозиума. Одно время та же IAVS проводила симпозиумы отдельно, а приуроченные к ним экскурсии - отдельно. Сейчас всё же стараются совмещать, устраивая длительные экскурсии до и после симпозиума. Так сделали и в Тарту. Изначально я даже думал по старой памяти съездить на Сааремаа, но, посмотрев на её стоимость, решил, что  на Сааремаа я уже был три раза, а шестистам евро можно найти и более экзотичное применение. Послесимпозиумная экскурсия отсевалась по причине тех же шестисот евро, не говоря уже о дефиците времени, отрезаемого от и без того куцего полевого сезона. Стало быть, оставалась только однодневная внутрисимпозиумная экскурсия, чья стоимость входила в оргвзнос. И тут, несмотря на то, что выбор был, вроде немалый, выбирать было особо нечего. И на реке Ахья я был, и на западном берегу Чудского озера. В итоге записался на заповедник Алам-Педья, что километрах в тридцати к северо-западу от Тарту.

Педья – равнинная речка, лениво несущая свои воды в реку Эмайыги, на которой стоит Тарту. По пути она отчаянно меандрирует и образует многочисленные старицы, весной сливающиеся с ней в одно общее половодье.

Далекоо ли до Таллиннннна?

А ведь это  один из моих любимых городов, наряду с моим Петрозаводском, Прагой и, с прошлой осени, Куско. С Таллинном я впервые познакомился летом 1990 года, во время того самого «прибалтийского блица». Мы с моим приятелем  тогда побывали в Риге, но Рига почему-то не особо глянулась. А вот Таллинн как-то сразу пришёлся по душе. Во второй раз я туда ездил зимой 91-го, как раз во времена Беловежского соглашения. Я в компании Николаича и ещё одного однокурсника уехал из СССР, а вернулся в СНГ (так сказать, пока ездил, меня лишили Родины). Помню тогда реакцию однокурсниц: «А вы чего в понедельник на английском не были?» -Да мы далековато были. В Таллинне. «А к кому вы туда ездили? Как, совсем ни к кому?! Просто взяли и поехали?». Просто взять, и поехать для большинства было трудно и тогда, хотя Таллинн был недалеко, и виз туда не требовалось. И даже расплачивались тогда ещё советскими рублями. Но уже скоро вместо рубля ввели эстонскую крону, а для въезда стали требовать визы. Таллинн закрылся для меня на одиннадцать лет, ибо вернулся я туда только в 2002. И стой поры побывал уже не один раз. Больше того, в 2005, кажется, Таллинн стал третьим городом после Москвы и Петрозаводска, где я встретил свой день рождения… Уже потом в этот список попали и Ялта, и остров КоЧанг, и Сан Жуан дел Рей.

Однако, в последний раз я там был на новый год 2007. Уже пять с гаком лет назад. Так что понятно, что миновать я сей город не мог. Думал по привычке поехать из Тарту в Питер через Таллинн (я так делал не раз), но потом нарисовался свободный день до конференции. Да что значат 11 евро за билет на автобус? Просто взял и поехал. Ни к кому. =)

Июльское

Наш день длиннее

А ночь короче

И солнце светит

Бывает жарко очень.

Благодатное время северного лета. И ночь даже не то, чтобы короче, а её вообще практически нету. В детстве я любил летом бывать в городе. Вероятно, потому что меня каждое лето отправляли в деревню. Эх, сейчас бы мне в ту деревню… Но нет даже никаких экспедиций. Приходится довольствоваться судорожными разъездами на автобусах. А это, согласитесь, совсем не то. Ну, не сказать, что я особенно на работе засиживаюсь – там жарко, душно, а дел особых нет. Но вот сегодня и позавчера был. Заодно сделал июльские фотки с крыши.

Кончезерское

Выбрался сегодня (точнее, уже вчера) наконец в поле. В смысле, сел на утренний автобус, чтобы вернуться вечерним в город - экспедиций никаких в этом году не намечается, босс так и вовсе в отпуске до 20 числа, а материалы то собирать надо. По счастью, на этот год у меня описания бурьянников, которых на заброшенных лугах видимо-невидимо, так что дело и впрямь можно решить при помощи пригородных автобусов.

Сегодня ездил в Кончезеро, место, знакомое каждому выпускнику биофака Петрозаводского университета, ибо именно тут расположена Кончезерская биостанция, место, где проходит полевая практика по зоологии на первом и втором курсе, да и со старших курсов кое-кто это место не минует. Ессно, после работы я не мог не зарулить на биостанцию, где в последний раз бывал почти двадцать лет назад. В Кончезере изменилось многое. На месте столовой, куда мы ходили обедать, а также магазина, где мы покупали продукты, ныне - просто руина.

В ботаническом саду

Ботсад Тартуского университета я снимал уже не раз. Беда в том, что в блог эти снимки не попадали, поскольку у меня тогда не было блога. Да и вообще съёмки 2002-2004 года производились на плёночную мыльницу. Я был в Тарту весной, осенью, даже на новый год был. И в ботанический сад заходил непременно, вот получается, что этот кусок моего опыта я публикую в первый раз. И подборка будет малоинформативная, поелику я там уже всё видел. Так же трудно мне было бы писать про Кижи, где я провёл десять полевых сезонов, и видами которого меня удивить трудно, хотя для моих читателей, вероятно всё равно бы было красиво и интересно.

Собственно, почему я всегда заходил в ботсад. Именно в нём расположен небольшой домик, бывшая теплица, в которой гнездился институт экологии и ботаники (сейчас их в процессе реорганизаций сделали отделом увеличенного института экологии и естествознания), где работают мои корефаны. Вот, собственно, этот дом.