Нижняя Педья

Каждый биологический симпозиум обязательно имеет свою экскурсионную программу. Во многом являющуюся самодостаточным мероприятием, помимо самого симпозиума. Одно время та же IAVS проводила симпозиумы отдельно, а приуроченные к ним экскурсии - отдельно. Сейчас всё же стараются совмещать, устраивая длительные экскурсии до и после симпозиума. Так сделали и в Тарту. Изначально я даже думал по старой памяти съездить на Сааремаа, но, посмотрев на её стоимость, решил, что  на Сааремаа я уже был три раза, а шестистам евро можно найти и более экзотичное применение. Послесимпозиумная экскурсия отсевалась по причине тех же шестисот евро, не говоря уже о дефиците времени, отрезаемого от и без того куцего полевого сезона. Стало быть, оставалась только однодневная внутрисимпозиумная экскурсия, чья стоимость входила в оргвзнос. И тут, несмотря на то, что выбор был, вроде немалый, выбирать было особо нечего. И на реке Ахья я был, и на западном берегу Чудского озера. В итоге записался на заповедник Алам-Педья, что километрах в тридцати к северо-западу от Тарту.

Педья – равнинная речка, лениво несущая свои воды в реку Эмайыги, на которой стоит Тарту. По пути она отчаянно меандрирует и образует многочисленные старицы, весной сливающиеся с ней в одно общее половодье.

Далекоо ли до Таллиннннна?

А ведь это  один из моих любимых городов, наряду с моим Петрозаводском, Прагой и, с прошлой осени, Куско. С Таллинном я впервые познакомился летом 1990 года, во время того самого «прибалтийского блица». Мы с моим приятелем  тогда побывали в Риге, но Рига почему-то не особо глянулась. А вот Таллинн как-то сразу пришёлся по душе. Во второй раз я туда ездил зимой 91-го, как раз во времена Беловежского соглашения. Я в компании Николаича и ещё одного однокурсника уехал из СССР, а вернулся в СНГ (так сказать, пока ездил, меня лишили Родины). Помню тогда реакцию однокурсниц: «А вы чего в понедельник на английском не были?» -Да мы далековато были. В Таллинне. «А к кому вы туда ездили? Как, совсем ни к кому?! Просто взяли и поехали?». Просто взять, и поехать для большинства было трудно и тогда, хотя Таллинн был недалеко, и виз туда не требовалось. И даже расплачивались тогда ещё советскими рублями. Но уже скоро вместо рубля ввели эстонскую крону, а для въезда стали требовать визы. Таллинн закрылся для меня на одиннадцать лет, ибо вернулся я туда только в 2002. И стой поры побывал уже не один раз. Больше того, в 2005, кажется, Таллинн стал третьим городом после Москвы и Петрозаводска, где я встретил свой день рождения… Уже потом в этот список попали и Ялта, и остров КоЧанг, и Сан Жуан дел Рей.

Однако, в последний раз я там был на новый год 2007. Уже пять с гаком лет назад. Так что понятно, что миновать я сей город не мог. Думал по привычке поехать из Тарту в Питер через Таллинн (я так делал не раз), но потом нарисовался свободный день до конференции. Да что значат 11 евро за билет на автобус? Просто взял и поехал. Ни к кому. =)

Июльское

Наш день длиннее

А ночь короче

И солнце светит

Бывает жарко очень.

Благодатное время северного лета. И ночь даже не то, чтобы короче, а её вообще практически нету. В детстве я любил летом бывать в городе. Вероятно, потому что меня каждое лето отправляли в деревню. Эх, сейчас бы мне в ту деревню… Но нет даже никаких экспедиций. Приходится довольствоваться судорожными разъездами на автобусах. А это, согласитесь, совсем не то. Ну, не сказать, что я особенно на работе засиживаюсь – там жарко, душно, а дел особых нет. Но вот сегодня и позавчера был. Заодно сделал июльские фотки с крыши.

Кончезерское

Выбрался сегодня (точнее, уже вчера) наконец в поле. В смысле, сел на утренний автобус, чтобы вернуться вечерним в город - экспедиций никаких в этом году не намечается, босс так и вовсе в отпуске до 20 числа, а материалы то собирать надо. По счастью, на этот год у меня описания бурьянников, которых на заброшенных лугах видимо-невидимо, так что дело и впрямь можно решить при помощи пригородных автобусов.

Сегодня ездил в Кончезеро, место, знакомое каждому выпускнику биофака Петрозаводского университета, ибо именно тут расположена Кончезерская биостанция, место, где проходит полевая практика по зоологии на первом и втором курсе, да и со старших курсов кое-кто это место не минует. Ессно, после работы я не мог не зарулить на биостанцию, где в последний раз бывал почти двадцать лет назад. В Кончезере изменилось многое. На месте столовой, куда мы ходили обедать, а также магазина, где мы покупали продукты, ныне - просто руина.

В ботаническом саду

Ботсад Тартуского университета я снимал уже не раз. Беда в том, что в блог эти снимки не попадали, поскольку у меня тогда не было блога. Да и вообще съёмки 2002-2004 года производились на плёночную мыльницу. Я был в Тарту весной, осенью, даже на новый год был. И в ботанический сад заходил непременно, вот получается, что этот кусок моего опыта я публикую в первый раз. И подборка будет малоинформативная, поелику я там уже всё видел. Так же трудно мне было бы писать про Кижи, где я провёл десять полевых сезонов, и видами которого меня удивить трудно, хотя для моих читателей, вероятно всё равно бы было красиво и интересно.

Собственно, почему я всегда заходил в ботсад. Именно в нём расположен небольшой домик, бывшая теплица, в которой гнездился институт экологии и ботаники (сейчас их в процессе реорганизаций сделали отделом увеличенного института экологии и естествознания), где работают мои корефаны. Вот, собственно, этот дом.

Тарту дорог, как город утрат

В первый раз я побывал в Тарту в августе 1990, во время двухдневного прибалтийского блица, который мы совершили с Митяем Молчановым. Поезд «Таллинн-Москва» тогда стоял в этом городе с тортовым именем ажно пятнадцать или двадцать минут, так что мы вышли из небольшого вокзала, и оказались не то в маленьком парке, не то в большом сквере, вытянувшемся вдоль улицы, тогдашнего названия, которой я и не помню (имя белоэстонского командира штурмовиков Юлиуса Куперьянова ей присвоят только через два года). Мы прошли этот сквер-парк почти насквозь, вокруг всё было тихо и пусто, как в небольшом райцентре. И где тут знаменитый Тартуский университет? И впрямь райцентром попахивает. Я ещё не знал, что лет двенадцать спустя мне доведётся ночевать буквально за углом от того места, где мы тогда остановились, постояли, и пошли назад, на поезд в Москву.

Ну а центр города, который начинался буквально в полукилометре, я увидел, и впрямь, только через двенадцать лет, когда у меня появился шанс рассмотреть город немного лучше. Здесь, под горкой у реки Эмайыги и находится несколько кварталов старого Юрьева-Дерпта-Тарту. Ну, как старого… Несмотря на свою историчность (здесь издревна был укреплённый город, важный перевалочный пункт между Псковом и Ганзейскими городами Балтики), тут мало что сохранилось. Когда-то тут  были крепостные стены с башнями, верхний и нижний города, как в Таллинне, но город серьёзно страдал от каждой из многочисленных прокатывавшихся через него войн, в результате, ни этих самых стен, да и почти никакого вообще средневековья в Тарту не осталось. Облик города определяют здания XVIII века и позже.

Конференционные заметки

Ну что, конференция подходит к концу. Завтра последний день, а послезавтра, около обеда уже выезжаю домой.

Дабы геоботаники могли пообщаться и после заседаний, оргкомитет зарезервировал «Вильде паб» в центре города. Тот самый, возле которого на лавочке сидят бронзовые Оскар Уайльд и Эдуард Вильде, два писателя не имеющих ничего общего, кроме того, что жэили примерно в одно время, и их фамилии пишутся одинаково: Wilde. Копию этой скульптуры эстонцы подарили в Ирландию. Теперь где-то там она тоже стоит. По бейджику участника конференции положена скидка, десять процентов. Мне, правда, в «Вильде» не шибко понравилось. Дороговато, порции невелики, да и вообще неуютно. Посему я ходил ужинать в другой паб, «Ристиисе». Там всё дешевле даже без десятипроцентой скидки.

А сегодня, наконец, дошёл до «Вильде». Ну, несколько человек с конференции там сидели. Остальные, видимо, уже просекли, что «Вильде» - не лучшее место. Да и знакомые эстонцы после пары пива пошли из «Вильде» на «Пороховой склад». Я с ними не пошёл – надо доклад свой отрепетировать перед завтрашним.

Папонт всё ещё в Эстонии

Я подыхаю на работе, потом бухаю… (С) Ленинград.

Не, ни до блевоты, ни, тем более, до яичницы и телека дела не доходят. С геранями-цветами несколько сложнее, но про них потом. Пребывание на конференции продолжается. Писать особо и нечего: днём заседания, вечером – паб и пиво.

А вот сегодня день немного отличался. С утра – несколько пленарных заседаний от знакомых лиц. И вообще, это ж я, **ёна мать! (С)

Папонт в Эстонии

Эстония – самая часто посещаемая мной страна (если, конечно, считать её за зарубежную страну). Сюда я приехал уже в восьмой раз. Правда,  все восемь визитов были короткими, так что по длительности пребывания её пока переплёвывает Чехия, где я был пять раз, но уже после этого визита Эстония и тут выйдет вперёд. И тут я не был ажно пять лет. Так что я снова рад оказаться в Эстонии. Аистиные гнёда на столбах, изобилующий гласными язык, голубоглазые блондинки с бесконечными ногами – я так рад всё это видеть.

Ко вчерашнему вечеру я добрался до Тарту. Пересел на городской автобус идущий в спокойный одно-двухэтажный Таммелинн, и заселился в гостиницу. В Эха Суйя Кодумаютус я уже жил одиннадцать лет назад, когда впервые приехал в Эстонию после советской власти. Собственно, и выбрал я этот уютный семейный отельчик из ностальгических соображений. Правда, ностальгии предаваться было некогда, я принял душ, надел чистое бельё и побежал на пригородный автобус до Эльвы, где меня должен был встретить мой эстонский друг Меелис. Меелис – профессор тартуского университета, достаточно известный в узких кругах специалист. Одиннадцать лет назад, после стажировки в Канаде, они с женой купили домик на хуторе под Эльвой. Я как раз тем летом у них там побывал. В доме тогда царил полный разгром – вовсю шёл ремонт. Уже осенью, правда, дом имел божеский вид. Но ремонту в доме всё равно нет конца, что я увидел и на сей раз.

Хочешь, я расскажу тебе сказку?

А вы думали, что сказочка про теремок на Анохина 24 закончилась? Нет, мои маленькие друзья, всё только начинается. Снос прекратили в тот же день, когда  опубликовал свой первый пост про двойственные ощущения к этому событию. Прибежала министр культуры в национальном костюме, ткнула удостоверением, менты почесали-почесали затылок… О! У стройки ограждения нет! И остановили снос.

На следующий день на одном городском интернет-ресурсе, месте тусовки либеральной интеллигенции от культуры, появилась душераздирающая фотография с не менее душераздирающей подписью  «84-летний академик Вячеслав Орфинский бежит спасать от варваров здание детской поликлиники, памятник истории и культуры». При взгляде на такое, ни у одной циничной сволочи, вроде меня, язык не повернётся спросить, а почему старец от архитектуры не спешил к горелым брёвнам, пока ему было 74, 76, 78 лет? Почему полуразрушенная горелая руина десять лет его устраивала?

Теперь свой ход сделала вторая сторона. Они перевели стрелки на власти. На руине возникла вот такая растяжка, гласящая «Памятник власти, не дающей работать».